ИГОРЬ ДУНКУЛ: РОССИЯ — СЕРДЦЕ МИРА

Композитор и пианист Игорь Дункул родился в Мурманске, занимался музыкой с пяти лет. Успешно закончив своё музыкальное образование, с 1987 года работал в Санкт-Петербургском Мюзик-Холле и различных коллективах Ленконцерта. С 1991 года и по настоящее время выступает с концертами джазовой и классической музыки в Лондоне, Берлине, Буэнос-Айресе, Копенгагене. В его программы входят произведения Шопена, Грига, Шумана, Рахманинова, Скрябина, а также джазовые импровизации и свои собственные сочинения.Будучи прекрасным исполнителем, Игорь является самобытным композитором. Его музыка использовалась в спектакле «История Анастасии», поставленном на Бродвее. Российская премьера этого спектакля состоялась в 1993 году, в Эрмитажном и Пушкинском театрах Санкт-Петербурга. В 1995 году прима-балерина Мариинского театра поставила балет «Анна Ахматова» на музыку Игоря. Успешно сотрудничал с Борисом Эйфманом, Морисом Бежаром. Недавно вышел компакт-диск «Let`s fly» («Полетели») с его музыкой.— Игорь, как Вы думаете, как быть человеку, живущему, как мы с Вами, в современном мире и являющемуся в какой-то степени его частью, чтобы научиться в окружающем нас культурном контексте «отделять зёрна от плевел»? Я говорю «в какой-то степени», потому что мы обязаны своему внутреннему содержанию, наполнению не только современности, но и историческому прошлому, помним мы о том или нет.

— Если я правильно понял вопрос: что делать, если хочется слушать хорошую, серьёзную музыку? А её, в общем-то, нигде и нет. Её нигде не транслируют, нигде не показывают.

— Но она есть в записях, её можно послушать в филармонии.

— Последние лет пять мне стало неинтересно ходить в филармонию. Очень давно я был на концерте Ростроповича, он дирижировал симфонию Шнитке, посвящённую ему же «родному». Это было ужасно, я ушёл через десять минут после начала. Ужасная музыка, какофония – всё это было в духе времени. Дело Малевича-Мейерхольда бессмертно. Если в стране – и в политике, и в спорте, и в социальной сфере – развал, то, естественно, и в музыке тоже. Сейчас в филармонии нам стали предлагать джазовую музыку в очень низкопробном исполнении, выступают непрофессиональные авторы. Вот этот француз, якобы джазовый пианист…

— Вы имеете в виду Жака Лусье?

— Да, который ни классику не умеет играть, ни джаз. Я был на его концерте и ушёл. Ужасная порнография. «Избранный народец» просто безбожно, беспардонно делает деньги на всём, на чём только можно, и их пускают везде, они лезут своими свиными рыльцами и гадят.А что нужно человеку делать? Пореже включать телевизор, прежде всего. Вообще не включать и выкинуть его на помойку. Потом пойти в магазин и купить Прокофьева в исполнении дирижёров поколения не позднее Мравинского. После Мравинского уже не надо ничего слушать. Раньше — можно. Элиасберга, Кондрашина, например. Также нужно слушать Рахманинова, Чайковского.

— Чайковский говорил, что он музыку сочиняет для людей.

— Совершенно верно, он абсолютно прав, вот именно для людей, потому что Чайковского любят все простые люди. Взять хотя бы балет «Щелкунчик», который стал народным балетом. Никто об этом не говорит, но это балет народный.

— А может быть, дело в том, что в наше время взамен духовных исканий и достижений стали обожествляться деньги и править амбиции?

— Нужно говорить всё просто и прямо, не надо ничего усложнять. Всякие там мелизмы, полутона… Прямо нужно говорить: кто есть кто. Лучшая из мировой культуры – это европейская культура, в которую входит и русская. А она сейчас разрушается. А весь остальной мир – Азия, Америка – всегда отставал, всегда равнялся на нас и на Европу. У кого японцы и корейцы учатся классической музыке? Не мы же у них, правда?

— Конечно, большое количество лауреатов международных конкурсов — это представители Азии. Создаётся впечатление, что японцы лучше играют Шопена, чем, скажем, поляки или французы.

— Это всё деньги. Дело в том, что скоро у нас уже не будет преемственности. Ситуация такова, что сейчас наших детей не отдают учиться музыке. Сейчас нет такого бережного отношения к людям, как при Сталине. Были специальные экспедиции, которые каждый год ездили в Сибирь, по всем окраинам нашей империи, и собирали талантливых детей. Для музыки, для живописи. Сейчас этого уже нет, к сожалению. А насчёт японцев я скажу такую вещь: представьте себе, что уже состоявшийся представитель другой нации учится русскому языку и читает Достоевского, и даже любит его и понимает, но всё равно он русским писателем не станет. Но вот что интересно: русский может стать американским писателем, который американскую культуру и украсит, и обогатит. Набоков, например. Потому что у нас величайшая культура, она суперфункциональна и многообразна и подходит ко всему как первая группа крови. Она только обогащает.

— Прекрасная мысль. Игорь, а как Вы думаете, почему у публики сейчас нет такого интереса к различным культурным событиям, который ещё наблюдался, скажем, лет семь назад. Что происходит?

— Сейчас интерес людей переориентируется не на духовную сторону (духовность у нас постепенно запрещается)…

— Но как же постмодернизм, современное искусство?

— Чушь собачья. Всё это буржуазное искусство – постмодернизм, модернизм… Искусство должно быть духовно. Прежде всего. Искусство есть или его нет, духовность есть или её нет. Например, если «бухгалтерская» живопись Малевича моей душе ничего не даёт, это — не искусство. Сейчас духовное пытаются уничтожить и переориентировать людей на потребительство. Купить себе красивую машину, хороший унитаз, хорошо одеться, пожрать… и больше ничего. Ещё раз повторюсь, я в своё время имел глупость купить телевизор – и могу смотреть только новости. Но пока я эти новости ищу, взгляд цепляет всякие отрывки рекламы, застеклённые комнаты, МузTV, ещё какую-то гнусность, ужасные свиные рыла везде торчат. Быстро пролистываешь, чтобы сердце порадовать: очередные иракцы грохнули американцев, и не началась ли у нас революция.

— Мне кажется, Игорь, что для музыканта Вы слишком политизированны.

— Ну что же, Достоевский говорил, что жить в России – уже политика. Я просто разбираюсь во всём этом очень хорошо и знаю причинно-следственную связь. А политикой занимаются тупые, бездарные, абсолютно несостоявшиеся… рыла. Другое дело, если человек обречён быть политиком, например, он рождается царём, то для него это тяжкий крест. А эти уроды рвутся в политику только для того, чтобы побольше наворовать.

— Игорь, а что нужно, на Ваш взгляд, сделать, чтобы русский народ перестал смотреть МузTV и ориентироваться на американский образ жизни?

— Нужно, чтобы была русская власть, чтобы российский народ себя идентифицировал как Русский народ.

— Но, смотрите, была «русская» власть, и эта власть огромное количество народа сгноила в ГУЛАГе.

— Русской власти ещё не было. Был Сталин, представитель грузинской нации. Но я считаю, что нам с ним очень повезло. При Сталине беспредела не было, был суд, самый гуманный, кстати, в мире суд, и сажали за конкретные преступления.

— Сейчас мне на ум приходит судьба композитора Мосолова, который вместо того, чтобы сочинять музыку, углублял Беломорканал. Или известный исполнитель романсов Козин… Вы согласны, что каждый художник имеет право на творчество, которое порой может и не совпадать с общей идеологией?

— За убеждения никого не сажали, такой статьи не было, сажали за конкретное преступление. Что касается Козина, то он при Сталине сидел десять лет, и при Хрущёве его поймали на 14-летнем мальчике, тоже десятку получил. А сейчас выдают, что он пострадал за какие-то убеждения. Какие у педофила могут быть убеждения?

— И всё-таки мне кажется, что как бы ни пытались нас унизить в глазах всего мира и в наших собственных глазах люди, облечённые властью и продавшие свою душу и совесть «золотому тельцу», Россия была и продолжает оставаться уникальной духовной сокровищницей для всех.

— Вы понимаете, человечество идёт по пути наименьшего сопротивления, но ему приходится выбирать между Богом и дьяволом. Так вот Россия – это сердце мира, Россия, которая придерживалась и до сих пор придерживается божеских заповедей, всех десяти. И энергией России, живительной и духовной, питается весь мир. Когда меня спросили в 1997 году (у меня брали интервью), что, дескать, происходит с культурой и искусством в западном мире… Ничего не происходит. Всё, что есть серьёзного в искусстве, происходит в России. Ещё пока. Больше нигде…

— Игорь, несмотря на то, что в каких-то убеждениях мы с Вами, может быть, расходимся, но, слушая Вашу музыку, невозможно не почувствовать её волнующую лирику и полные тончайших оттенков чувств настроения. У меня возникло при её прослушивании ощущение, что Вы создали свой особый мир, полный красоты, тревоги и надежды. Если такая музыка всё ещё создаётся в России, то хочется верить Вашим словам, что Россия — это сердце мира.

Беседу вел Вячеслав КОЧНОВ

Газета «НОВЫЙ ПЕТЕРБУРГЪ», №40(681), 19.08.2004 г.

- Advertisement -spot_img

Связанные материалы