О существовании города Мышкина я узнал в раннем детстве от своего отца – Александра Сергеевича Кочнова, инженера-судостроителя, всю свою сознательную жизнь проработавшего в Ленинграде/Санкт-Петербурге на Адмиралтейских верфях (в советское время ЛАО – Ленинградское Адмиралтейское Объединение) сначала сварщиком, а затем, после окончания Кораблестроительного института, на инженерной должности – контрольным мастером ОТК.
Сам он родился в Ленинграде 26 октября 1939 года, а вот его отец (мой дед) – врач-хирург, майор медицинской службы Сергей Андреевич Кочнев и его дед (мой прадед) – Андрей Владимирович Кочнев, до 1917 года служивший урядником (нижний чин уездной полиции), были родом из Мышкина. Фамилию Кочнев на Кочнов с перемещением ударения на последний слог вынужден был поменять Сергей Андреевич, и сделал это в силу внешних обстоятельств: он поступил в Ленинграде в Первый медицинский институт, но его оттуда отчислили как неблагонадежного – сына полицейского чина, человека из «бывших». Для того чтобы поступить в другой медицинский вуз без лишних вопросов, он и пошёл на эту уловку.
ПУТЕШЕСТВИЕ В МЫШКИН
Фамилия Кочнев – поморская, обычная для Архангельской, Вологодской и Ярославской губерний – происходит от слова «Коч», обозначающего небольшой рыболовецкий корабль, на котором жители Беломорского побережья выходили на промысел. В центре Вологды на берегу одноименной реки такой поморский коч стоит в качестве памятника.
Мой отец провел в Мышкине какую-то часть 1943-44 годов, будучи эвакуированным вместе со своей матерью Надеждой Александровой и младшей сестрой Галей из блокадного Ленинграда. В его рассказах Мышкин представал передо мной «землей обетованной», где между кисельных берегов течет молочная река – Волга.
На протяжении всей нашей совместной жизни отец обещал меня отвезти в Мышкин и показать мне, как это здорово. В 1995 году у меня родилась дочка – Ольга Вячеславовна Кочнова. Ей дедушка тоже рассказывал свою сказку о Мышкине, однако и с ней он до Мышкина не доехал. Дело в том, что все свое свободное время он посвящал строительству дома на даче под Лугой, а поездку откладывал на потом. Как это обычно и бывает, «потом» оказалось синонимом «никогда». Все это напоминает мне сюжет одноактной оперы Россини «Путешествие в Реймс», герои которой на протяжении большей части ее хронометража собираются в Реймс на коронацию французского монарха Карла Х, но в результате никто туда так и не добирается.
Однако продолжение этой истории выглядит не таким грустным. В августе 2020 года в возрасте 51 года я впервые в жизни вместе с моей женой все же посетил легендарный Мышкин, приехав сюда через Рыбинск. К слову, Волгу в среднем течении впервые в жизни я увидел чуть ранее тем же летом. Было это в Ярославле и в Костроме.
Забавно, но величественный зеленоволный египетский Нил в Каире и в Луксоре мне довелось увидеть раньше. Поэтому огромная Волга с ее высокими берегами, увенчанными белокаменными и краснокирпичными храмами с куполами и высокими колокольнями монастырей представилась мне «русским Нилом».
В мае же 2022 года я привез в Мышкин и дочку, которая до этого уже бывала в Рыбинске. Чтобы не быть многословным, скажу, что Мышкин нас не разочаровал, хотя мы с Ольгой немало путешествовали и по Европе, и по России (включая Малую и Белую Русь), заглядывали даже в Азию (Турция) и в Африку (Египет и Тунис).
МАЙОР МЕДИЦИНСКОЙ СЛУЖБЫ
Однако вернемся обратно на берега великой русской реки. Мой, уже упомянутый выше, дед Сергей Андреевич Кочнев родился в Мышкине 27 августа 1904 года в семье городского урядника Андрея Владимировича Кочнева. Сергей был старшим из тринадцати родных детей мышкинского полицейского чина, еще один ребенок был приемным – его принесла цыганка. На интернет-ресурсе «Дорога памяти», где собраны имена и сохранившиеся данные о званиях, чинах и местах призыва и службы всех участников Великой Отечественной войны, была вывешена информация о майоре медицинской службы Сергее Андреевиче Кочневе, родившемся на хуторе Андреевском Мышкинскинского района Ярославская области (сейчас ссылка неактивна). Призван он был 2 ноября 1940 года в уральском городе Серов (Свердловская область), служил на 159-й авиабазе Ленинградского военного округа, где среди прочих проходил службу Василий Сталин. Начал войну капитаном, закончил майором. Имеет правительственные награды.
Медицинский институт в Ленинграде, правда не самый престижный Первый мед, из которого его отчислили за непролетарское происхождение, а другой – Санитарно-гигиенический, Сергей Андреевич 1920-е годы все-таки закончил, изменив в собственной фамилии одну букву ради возможности получить образование, о чем уже упоминалось вначале. Есть семейная легенда, согласно которой Сергей Андреевич, ища поддержки в своем намерении учиться, учиться и учиться, ходил на прием к Крупской, однако вдова товарища Крупского заявила, что сыну урядника она ничем помочь не может. После окончания института он был распределен врачом в Свердловскую область в Ивдельлагерь, откуда и был призван на военную службу в 1940-м. Всю войну Сергей Андреевич оперировал раненых.
Еще до войны он женился на медсестре – уроженке одной из деревень Ржевского района Тверской области Надежде Александровне Терентьевой (1918-2005). У них было трое детей: старший – мой отец, инженер-судостроитель Александр Кочнов (1939-2019), средняя – моя тетя, врач-акушер Галина Кочнова (род. В 1941), младший – мой дядя, каменотес Константин Кочнов (1946-2006).
Сергей Андреевич умер в 1980 году в возрасте 76 лет где-то в Молдавии, куда уехал из Ленинграда незадолго до этого. Кто-то то ли подарил, то ли оставил ему в наследство дом в тех краях.
УРЯДНИК
Об отце Сергея Андреевича, моем прадеде – мышкинском уряднике Андрее Владимировиче Кочневе мне известно гораздо меньше. Несколько строк о нем опубликовано в одном из выпусков краеведческого альманаха «Мышкинское землячество». Мне неизвестно, родился ли он в Мышкине или приехал сюда из каких-то других мест. Из мышкинского альманаха я узнал, что у Андрея Владимировича был собственный хутор с мельницей и подсобным хозяйством – очевидно, именно поэтому местом рождения моего деда Сергея Андреевича указан Андреевский (по имени Андрея Владимировича) хутор Мышкинского района. У нас в семье сохранилась фотография Андрея Владимировича, на которой он выглядит скорее городским франтом, чем полицейским чином в современном представлении.
Полицейский урядник, аналог современного участкового уполномоченного, что-то наподобие киношного Анискина, в Российской Империи, согласно данным историка И. А. Овсянникова, был, «как правило, выходцем из местных крестьян, бывшим отставным солдатом».
А вот что сообщает на эту тему другой историк Михаил Сухоруков:
«Назначение на должности урядников осуществлялось уездным полицейским начальником в лице исправника, который проводил с ними «вступительное испытание». Чаще всего это было в форме собеседования. Важным условием успешной службы урядника было завоевание доверия местных жителей, для чего ему предписывалось «вести жизнь честную и трезвую».
Урядник содержал собственную лошадь. Его вооружение, как правило, включало револьвер, укороченную драгунскую винтовку и драгунскую шашку. Годовое жалованье составляло 200 рублей. Дополнительно ему ежегодно выплачивалось 50 рублей на пошив обмундирования, 100 рублей на содержание лошади и 55 коп. на ремонт шашки. Иными словами, если пересчитать его жалованье по расходам на день, то получалось примерно по 55 коп. в сутки. На такие деньги даже в деревне прожить было непросто».
Очевидно, следствием последней причины и стала для моего прадеда необходимость держать собственное хозяйство на хуторе, который, очевидно, по его имени получил название Андреевский.
Ушел из жизни Андрей Владимирович Кочнев, по сведениям, сохранившимся в нашей семье, в 1930-е годы без посторонней помощи. Хотя к советской власти в мышкинской семье Кочневых и в ленинградской Кочновых отношение было крайне отрицательное. В ленинградской квартире сначала на 3-й Красноармейской улице, затем после переезда – в Купчино, было много православных икон, большевиков именовали не иначе как «бездельниками» и «ублюдками», считая их непосредственными представителями диавола. И это не шутки: троим детям строго запретили вступать в пионеры и в комсомол.
Такое отношение к большевикам, закрывавшим церковные приходы, взрывавшим церкви и уничтожавшим любого несогласного, понять несложно. Имело оно и личную подоплеку: у Андрея Владимировича, отца 14 детей, новой властью был отобран его хутор, обеспечивавший семью необходимым пропитанием. При этом большевики прекратили на нем какую бы то ни было хозяйственную деятельность так, что место, где располагался Андреевский хутор, не могут найти по сей день. А ведь прошло всего-то сто лет. Вспоминается старинная русская пословица – Мамай прошёл ордой.
POST SCRIPTUM
В такой атмосфере в 1970-80-х годах был воспитан и я, унаследовав от своих мышкинских предков любовь к ушедшей, к сожалению, в прошлое Российской Империи и последовательное неприятие советской власти и проповедуемого ей атеизма.
Получив филологическое образование, я стал преподавателем французского языка, затем журналистом, музыкальным и оперным критиком. Моя дочка выучилась на юриста, и ныне преподает юриспруденцию в С-Пб Педагогическом Университете.
