По материалам выступления на международной конференции «Русофобия и информационная война против России» — 25-26 сентября 2015 г., Москва, «Президент-отель»прочитанного в «Президент-Отеле» на международной конференции в сентябре 2015

Зачем человеку быть самим собой? Зачем народу соответствовать своей природе, своему предназначению? Не легче ли следовать в общем фарватере мирового культурного и политического мейнстрима?

На эти вопросы каждый отдельный человек и каждая нация отвечают по-своему. Кто-то попадает в общий котел и исчезает в нем, кто-то упорно, невзирая ни на какие препятствия и опасности, ошибаясь и возвращаясь на истинный путь, идет к своей цели.

Русский народ на протяжении веков своей истории отдал щедрую дань «чужебесию» — мы стремились подражать Западу в разных его заблуждениях, пройдя через искушения светского государства, капитализма, коммунизма и снова капитализма.

Предлагаю считать, что это были детские болезни, болезни роста, поиска своего пути, который, впрочем, был открыт и ясен и тысячу лет назад – после Крещения Руси Владимиром Великим и затем подтвердился ещё раз более пятисот лет назад, когда московские великие князья приняли из рук обрушившейся Византии знамя Православия.

Уже тогда было понятно, что нам не надо быть такими как все или лучше других – надо быть самими собой, познать самих себя, как советовал еще Дельфийский оракул.

Потому что, не став собой и не идя по своему пути, ты становишься слугой или рабом другого.

Для того чтобы избегнуть этой печальной участи, чтобы самому не ненавидеть себя, самому не быть русофобом, русскому человеку надо, прежде всего, понимать себя, свою природу.

Западная позитивистско-рационалистическая цивилизация считает своим представителем «человека знающего» или «разумного» — homosapiens (термин, придуманный в эпоху Просвещения в 1758 году естествоиспытателем Карлом Линнеем). То есть человека рационально мыслящего, исследователя, эдакого картезианца-гегельянца.

Еще Фридрих Ницше, чувствуя определенную ущербность этого образа и понятия, попытался преодолеть его, придумав своего «Сверхчеловека».

На мой взгляд, нам надо осознать, что носитель русского самосознания никак не может отождествлять себя с картезианским homo sapiens. В русской традиции есть другой образ и выражение – «русский человек». Стоит заметить, что выражения немецкий человек, английский человек или китайский человек и т.п. никогда не существовали и навряд ли уже когда-нибудь возникнут.

Русский чело-век означает (исходя не из «народной этимологии», а с очень точной лингвистической точки зрения) «целый» и «вечный», т.е. «цельный», соборный, единый со всем русским миром и «вечный», то есть причастный Вечности, Богу. У Николая Гумилева есть прекрасные стихи, рельефно выражающие этот образ:

Есть Бог, есть мiр, они живут вовек,
А жизнь людей мгновенна и убога,
Но все в себя вмещает человек,
Который любит мiр и верит в Бога.

Если следовать классификации Линнея, я бы назвал русского человека homo credens – человек верующий.

В смысле внутреннего самоощущения, социально-психологических рефлексий и реакций, русский человек, опирающийся в своей жизнедеятельности на веру в Благодать Божию (если хотите – на прославленный русский авось) и homo sapiens, мыслящий сугубо рационально, могут быть различны в большей степени, чем слон и мотылек.

Освальд Шпенглер называл современного ему европейца представителем фаустовского архетипа. Полулегендарного доктора Фауста характеризуют беспокойство и безграничная жажда познания, крайняя степень индивидуализма, способность приносить науке любые, в том числе, человеческие жертвы. Этот архетип, безусловно, чужд человеку верующему, русскому человеку в указанном выше понимании этого образа.

В пропаганде Третьего Рейха бытовал один внешне очень красивый и очень убедительный вербальный образ «Крепость Европа» — «Festigkeit Europa». Эту крепость, обороняемую горсткой героев, штурмуют толпы гуннов с востока и с запада. Если вспомнить количество жертв с обеих сторон при обороне Берлина весной 1945 года, можно оценить, насколько хорошо этот образ помогал его защитникам.

Для объяснения роли России в современном мире я предложил бы использовать хорошо понятный библейский образ – «Ковчег Россия» как место духовного и, быть может, даже географического спасения современного мира. Конечно, та Россия и те россияне, которых мы видим в своей повседневной жизни – сытые откормленные чиновники, американизированные девочки и мальчики, как правило, мало похожи на праведников Завета.

Но нам неплохо было бы помнить, что Российская Федерация – это постсоветское государство, большая часть населения которого была лишена какого бы то ни было религиозного воспитания.

Массы русскоговорящего населения – это еще не русские люди, не русский народ. Чтобы спасти себя и весь собор народов, нам надо подняться на уровень нашего высокого предназначения.

Вячеслав Кочнов