Иерей Дионисий Димович Габбасов назначен на должность настоятеля прихода храма Сошествия Святого Духа в г. Колпино Санкт-Петербурга 3 декабря 2013 года .
— Отец Дионисий, насколько мне известно, Вы намерены приступить к строительству большого храма рядом с Вашей церковью Сошествия Св. Духа на берегу разлива реки Ижоры. Какой смысл Вы видите в этом строительстве?
— Смысл такой же, какой был и более двух тысяч лет назад, когда Дух Святой сошел на апостолов. Это было началом новой жизни не только для той маленькой общины учеников Иисуса, но и для всего человечества это стало огромным шагом. Дух Святой всегда являлся образом мира, вдохновения, радости, ликования от той жизни, которую нам всем дал Господь. Собственно в этом главный смысл, потому что сказать это очень легко – найти в жизни смысл, радоваться, трудиться, творить. Но сделать всё это очень сложно. Наш храм, я надеюсь, станет символом того труда и того подарка Бога людям, который мы все имеем в виде нашей жизни, и в ответ на это мы должны только благодарить.
— Мне кажется, что участие в строительстве Собора придает некий сакральный смысл жизни любого человека – слесаря, школьного учителя, кондуктора, кого угодно. Так ты просто жил и не всегда понимал, зачем, а так через тысячу лет в том месте, где ты жил, будет стоять Храм, в стенах которого будут положенные тобой кирпичи. Скажите, что уже есть в плане строительства Храма…
— Есть уже земля – участок, который требует еще юридического оформления, но эта земля уже определена, закреплена за храмом. Сейчас на ней построен малый храм – временный. И когда будет построен большой храм, то в нынешнем здании будет воскресная школа или духовно-просветительский центр. Были планы поставить на реке (поскольку она рядом) понтон, а на нём расположить воскресную школу.
Архитектор проекта – академик архитектуры Михаил Александрович Мамошин. Когда мы с ним познакомились, то стали обсуждать вопрос о том, что происходит в архитектуре, и в частности, в церковной архитектуре. И мы очень быстро нашли общий язык на такую тему, что церковная архитектура как часть культуры и как часть этого диалога, как попытка выразить что-то (красоту, формы какие-то) в начале ХХ века остановилась по определенным объективным причинам. А именно – Россия была захвачена враждебными силами, которые стали целенаправленно разрушать ее духовную и материальную культуру. Мы говорили о том, что в церковной архитектуре нужно бы двинуться дальше. Есть такой путь, и он по-своему хорош, строительства по образцам и идеалам зодчества. Но хочется сделать некий маленький шажок вперёд и создать что-то новое. И вот храм, этот проект – результат этого шага. Мы обсуждаем этот проект не только друг с другом, но и с коллегами. Есть коллеги Михаила Александровича, которые высоко оценили этот проект. И важно, чтобы проект соответствовал духу времени и месту, где он находится, и тем людям, и тем ценностям, которые они развивают. Колпино был и есть город людей трудовых. Это люди, которые работают на «Ижорском заводе». Это особые люди и особое место. Когда я сюда попал (я сам из города Златоуста на Урале, это тоже город-завод), то почувствовал себя как дома именно поэтому. И мне кажется, нам удалось найти соответствие между этими формами: между обликом храма и теми девятиэтажками советской типовой застройки.
— Рабочие Колпино, выходя из электрички, видят памятник Ленину…
— Этот памятник, как и тема, с ним связанная – одна из болевых точек нашего общества. Люди по-разному оценивают историю, но, как бы там ни было, я считаю, что многим вопросам советской истории следует дать честную и правильную оценку. Если мы хотим двигаться дальше, перестать консервировать то, что и так лишено всякой жизни (законсервировано много раз – удержать, не дать развиться, оставить в таком же положении), нужна дискуссия на эту тему. Безусловно, старшее поколение, воспитанное на этих идеалах, будет в чем-то против. Между тем именно в такой дискуссии есть шанс, что разовьётся какое-то решение, которое позволит нам идти дальше. Я, конечно, против такого волюнтаристского подхода – сносить всё на своём пути. Это должно быть как-то естественно. Нельзя требовать от людей резко сбросить то, что было для них важно. И потом кому сейчас нужно заводить сейчас новую дискуссии в то время, как в окружающем мире (Хабаровске, Беларуси, Башкирии, Архангельске) и так неспокойно? «Не надо раскачивать лодку». Это просто введёт систему в дестабилизацию. Мы будем стоять со свечкой. Но пусть Ленин стоит. И вот такой православный сталинизм – это низ постмодерна, это, как говорил один французский философ, симулякры – копии без оригиналов.
— Но в жизни-то человек сталкивается с оригиналом. Вопрос аборта: либо ты рожаешь ребенка, либо делаешь аборт и становишься убийцей собственного ребенка при отягчающих обстоятельствах (заведомая беспомощность убиенного). То есть конкретный выбор – убить или родить.
— Если это назвать не убийством, а прерыванием беременности или ещё парой научных терминов, то это не так и страшно. Чем люди и занимаются. Оправдать ведь можно всё, что угодно. Как известный нам Адольф Алоизович оправдывал массовые убийства ни в чем неповинных (не совершавших никакие преступления) людей «улучшением породы» человечества. Человек всегда найдёт массу слов, которыми он запутает то естество, которое есть. На мой взгляд, люди наслаждаются властью и не хотят её терять ни при каких условиях. И для них власть – это всё, это жизнь, будущее их детей, внуков, правнуков. Поэтому «раскачивать лодку», вести умные дискуссии и подвергать сомнению легитимность и правоту бюрократов – нужно ли это тем, кто сейчас у руля. Мы ещё во многом остались в Советском Союзе, что-то, конечно, поменялось, но в принципе это ещё практический материализм.
— Скажите, а Ваши прихожане задают Вам общие вопросы о смысле жизни, человеческого существования на земле?
— Бывает, что и задают, бывает, что для кого-то это как будто бы и ясно, но мне достаточно часто приходится отвечать на этот вопрос. Если коротко сказать и если пользоваться специальными терминами, то я считаю, что смысл жизни заключается в том, чтобы каждый человек, которому Бог дал жизнь, максимально и полно раскрыл свои таланты и дары, которые у него есть. Не останавливаться на достигнутом, не замыкаться, не запинаться. Очень часто бывает, что человек попадает в тупик, затор – разного характера (греховного, социального и др.), но в том и смысл, чтобы пробивать любую стену, сделать брешь и идти дальше.
— Но можно ведь таланты и дары употреблять и во зло?
— Конечно, можно. Но слово «жизнь» я употребляю в контексте Библии, когда эта жизнь будет посвящена служению тем идеалам, которые в Библии провозглашены. Идеалы там достаточны простые. Мы опираемся в основном на Евангелие. Идеал – это человек, это достоинство человека, это признание в человека чего-то Божественного, той Божественной искорки, которая есть в каждом из нас. Поэтому Нагорная проповедь – так называемые заповеди о блаженстве – она как раз-таки и ставит в центр всего процесса человека как начальную и конечную точку. И поэтому Бог не становится кем-то там, не приходит в облике животного или другого образа, он становится человеком – человек Иисус Христос. Он прошел тот же путь, что проходим и мы, и прошёл до смерти, хотя смерть была для него как бы совершенно лишней историей.
— А как Вы оцениваете современное российское общество с точки зрения веры: насколько оно верующее? Что священник или верующий человек должен делать в этом плане?
— Вопрос очень сложный, потому что как считать? Мне тут приходит в голову один старый советский анекдот про надои коров: в одном районе просят увеличить надои: «Можете увеличить надои на 50 условных единиц?» — «Можем». — «А можете на 100?» — «Можем». — «А можете ещё на 50?» — «Можем, но ведь вода же получится». В Евангелии есть похожий образ – соль земли: если соль перестанет быть солёною, то она потеряет силу и её выбрасывают («если соль потеряет силу, то чем сделаешь её солёною?» — Мтф.5:13). Поэтому как оценивать – это всегда очень сложный вопрос. Но есть какие-то очень простые показатели. Мы, конечно, можем считать количество людей, приходящих в храмы, можем считать причащающихся, исповедующихся людей, но мне кажется, главный показатель – это та атмосфера, которая существует в наших домах, на наших рабочих местах, в коллективах, на улицах.
— А если возвращаться к словам апостола Павла «вера без дел мертва»… Это может быть мотивация поступков, то есть дела, поступки людей могут быть мотивированы верой или её отсутствием.
— Когда человек приходит в храм, он как правило приходит с какой-то болью. Задача номер один — обезболивание, чтобы человек успокоился. Но это еще не мотивировано христианской верой. А уже после этого, когда человек может сделать свободный выбор, человек уже может мотивировать свои поступки подлинной верой в Христа. Как сказал один из очень известных отцов Церкви: «Прежде чем стать христианином, надо научиться быть человеком»
— В нашем обществе сильно направление, ориентированное на возвращение к прошлому. Например, есть такие граждане, которые говорят: в советское время было много хорошего, давайте возвратим его…
— Я могу в библейской перспективе на это посмотреть: что такое история человечества с точки зрения Библии? Это постоянно развивающийся диалог между человеком и Богом, который никогда не заканчивается и закончится только в конце времён. И поэтому для Бога наше техническое развитие может иметь значение, но не настолько, главное – это качества, которые развивает человек в себе в течение своей жизни.
Потому возникает вопрос: ставился ли человек в советское время на достаточно высокий пьедестал – не как поклонение человеку, как стараются это иногда преподнести, сквозь призму гуманизма, либерализма, прав человека, а как идеал, который мы желаем достичь. И мы хотим его достичь. Идеал мы никогда не достигнем, но он должен быть. Ставился ли такой идеал в советское время? И что это был за идеал, если он ставился?..
— Удовлетворять постоянно растущие потребности строителя коммунизма…
— И большая часть жизни человека уходила на то, чтобы удовлетворять запросы общества? Общественное благо ставилось выше, чем благо индивидуальной личности. И в этом контексте я не могу считать, что это время было сильно позитивным – свидетельством этого является отсутствие элементарной свободы. Это очень известная библейская история. Мы все знаем, что Моисей выходил из Египта и вывел свой народ, хотя многие и не хотели, и более того, готовы были на середине пути повернуть обратно, мол, там было мясо, котлы, работа (и сейчас для многих важна стабильность), а он их звал, чтобы стать новыми, новым народом, другим народом, живущим по другим принципам. Приходится выбирать! Рабство всегда стабильно. И многие люди это понимают, и, в общем-то, многие в этом и признаются, что им нужна стабильность, комфорт. И люди считают отсутствие комфорта, дестабилизацию чем-то плохим. Но давайте вспомним: любое рождение чего-то нового – это дестабилизация. У любого художника, музыканта рождение нового – это буря! Рождение ребёнка – это больно, это катастрофа, это плач только что родившегося и страдания роженицы, но это новая жизнь. Поэтому исключение из жизни этого «неприятного момента», который нужно пройти, этого болевого момента, когда ты справляешься с ним, конечно, ведёт к тому, что всё кристаллизуется, замораживается и фактически перестаёт развиваться и в конечном счете жить.
— Если рассмотреть современное школьное образование, то мы видим, что и школьная программа, и кадровый состав учителей таковы, что не способствуют в целом приближению человека к храму, Богу, вере. Здоровая ли эта ситуация, что в 1991 году, отказавшись от атеизма и прочих коммунистических идей, страна продолжает практиковать атеистический образ мышления в сфере гуманитарного образования?
— Конечно, наивно полагать, что, восстановив храм или написав какую-то бумагу, мы все станем другими. Это длительный процесс – к сожалению или к счастью, и не знаю. Это процесс длиной в жизнь человека. Все понимают, что на это требуется время, а главное – труд в этом направлении.
Человек – это существо, которое движется с мыслями и со смыслом. Раньше важно было поддерживать ту систему ценностей, которая была в обществе. Отсюда и эта система образования – она достаточно статична. Дети должны сидеть ровно и смирно, детям ни в коем случае нельзя проявлять свои шалости. И в этой статике как будто бы должно было родиться новое знание. Но всё движется и развивается. И мы понимаем, что человек не всегда в условиях жесткой дисциплины может себя наилучшим образом проявить. И, как правило, когда человек остаётся свободным, тогда он и находит свой собственный смысл в этой жизни. Не какой-то свой собственный, то есть прямо какой-то противоположный, он просто тот, согласно которому он живёт, это его собственное желание. И мне кажется, современная педагогика должна это учитывать. И чтобы как-то помочь маленьким детям, подрастающему поколению, студентам найти смысл жизни, нужно научиться пользоваться всем богатством человеческой культуры. Всё, что мы знаем, всё, что для нас ценно, наполнено смыслом. Бессмысленное умирает, а всё что со смыслом, становится бесценным и бессмертным.
— Но педагогов к этому никто не готовит.
— Это комплексная проблема, и сказать, что кто-то в этом виноват, нельзя. Может, и не нужно. Но если мы обернёмся в эту сторону, то станет всем легче. Легче станет договариваться. И отсюда вторая большая часть нашей жизни. Ведь школа – это часть жизни. А большая проблема – это само общество. Общество – это некий диалог, в том числе. Как есть диалог между человеком и Богом, так и есть диалог между нами. Это две заповеди — о любви к Богу и о любви друг к другу. Иоанн Богослов говорит, что «ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого не видит?» (1-е послание Иоанна 4:20) Поэтому если у нас нет диалога друг с другом, если мы не умеем договариваться, о чём можно договориться с Богом? Это что-то нереальное.
ДОСЬЕ.
Настоятель храма Сошествия Святаго Духа в Колпино священник Дионисий Габбасов родился 10 декабря 1981 года в городе Златоусте Челябинской области.
С 1999 года по 2004 год обучался в Южно-Уральском государственном университете по специальности «инженер-строитель». С 2004 года по 2005 год работал в ОАО «Уралпромпроект» инженером-проектировщиком.
С 2005 года по 2008 год проходил обучение в Саратовской Православной Духовной Семинарии.
18 марта 2007 года была совершена хиротония во диакона епископом Саратовским и Вольским Лонгином.
21 октября 2007 года была совершена хиротония во священника епископом Саратовским и Вольским Лонгином.
Нес послушание регента в Саратовской Духовной Семинарии.
С 2007 по 2013 гг состоял в штате отдела по работе с молодежью Саратовской митрополии.
В декабре 2013 года принят в штат Санкт-Петербургской митрополии: в Вознесенский (Софийский) собор в Царском Селе священником храма (командирован с 03.12.2013 по 2015 год).